Менестрель в трактире
Закатная пора - самое лучшее время в трактире "Зуб Дракона". После долгого трудового дня в трактире собирается народ, чтобы выпить пару-другую заслуженных кружек пива, встретиться с друзьями, поболтать о том-о сем, да послушать свежих сплетен, или, чем Темный не шутит, даже путников из дальних краев или бродячих менестрелей. Вот и сегодня на барной стойке сидел, задумчиво перебирая струны лютни, высокий красивый эльф-менестрель. Фривольное покачивание ногой несколько не вязалось с одухотворенным выражением лица и задумчивым взглядом, устремленным куда-то вдаль, но никто не обращал на это внимания. Шумная компания в углу, состоявшая из гномов, людей и троллей, вовсе не замечала ни менестреля, ни вообще чего бы то ни было вокруг, за исключением трактирщика, исправно подносящего все новые и новые подносы* с пивом, элем и крепкой медовухой. Парочка людей в капюшонах тихо шушукалась за столиком у дальней стены, изредка оглядываясь по сторонам. Один из них пару раз бросил неприязненный взгляд на менестреля, но видимо, внимания на него эти двое также не обращали. Трое стражников отдыхали за самым близким к двери столиком - зайдя в трактир с полчаса назад они бухнулись за первый же стол, заказав по кружке пива и по порции жаркого, видимо сил идти дальше уже не было - и теперь время от времени выжидательно поглядывали на эльфа, явно ожидая, когда он начнет петь. Гном в пыльной одежде, явно недавно пришедший в город, попивал эль, мечтательным взглядом уставившись на массивный канделябр, стоявший у стены, чем вызывал некоторое смятение в душе трактирщика - что же он на этот канделябр пялится, уж не замыслил ли чего дурного? Но гном сидел спокойно, ни на что не обращая внимания, а только щелкал пальцами, подзывая трактирщика, когда заканчивалась очередная кружка эля. Еще с полдюжины посетителей сидели в этот момент в трактире, запивая и заедая благородную усталость, наваливающуюся на каждого честного горожанина к вечеру.
Внезапно, будто услышав какой-то сигнал, менестрель ударил по струнам лютни, и затем, умудряясь извлекать из этого лиричного инструмента звуки какого-то марша, хорошо поставленным голосом запел:
Ой, вы хрюшки, мои хрюшки,
Не бродите по лесу,
Дикий волк вас забодает,
Еще врежет по носу!
Один из стражников поперхнулся пивом. Двое его товарищей стали бешено колотить его по спине, не сводя ошалевшего взгляда с менестреля. Шушукающаяся парочка разом повернула головы в сторону эльфа, недоуменно уставившись на него. Одинокий гном громко отхлебнул из своей кружки. Компания в углу наконец-то проявила интерес к окружающему. А эльф тем временем продолжал:
Если б было у меня
Десять пинт большого эля,
Я бы верного коня
Продал в ту ж неделю.
Из веселой компании в менестреля полетел гнилой помидор, но тот, изящно уклонившись, красивым кувырком переместился к ближнему пустому столику, и, вновь ударив по струнам затянул было: "Вот еще один куплет". Но тут один из гномов, вскочив на ноги, заорал: "Да он издевается!" - и зашвырнул в эльфа кружку с пивом. К несчастью, принятое внутрь содержимое предыдущих кружек дало о себе знать, и снаряд, расплескивая на лету пиво, устремился в одного из стражников. Только чудом не попав тому в лоб, кружка все же угодила ему в плечо и залила остатками пива пол-лица. Стражник не растерялся и швырнул в обидчика тарелку из-под съеденного жаркого. Меткость кадрового служащего заметно превосходила таковую простого гнома-любителя, и тарелка попала тому точно в грудь, однако кости с тарелки, разлетевшись, угодили в друзей поверженного гнома, и те, позабыв об эльфе, повскакивали со своих мест и бросились мстить за себя и своего товарища. Двое в капюшонах бросили на свой стол пару монет и поспешили выскользнуть из трактира, прочие же посетители кинулись в гущу событий - кто разнимать дерущихся, кто помочь стражникам, а кто просто кулаками помахать. Через несколько минут количество противоборствующих сторон практически сравнялось с количеством участвовавших в потасовке, половина стульев была уже сломана, столы держались, но свечи с канделябрами были раскиданы по углам, а трактирщик тихонько сидел под стойкой, вполголоса причитая об убытках. Куда делся менестрель, никто не заметил.
Тем же вечером трактирщик Патрик жалобным голосом вопрошал в комнате наверху: "Сильден, ты же прекрасный менестрель, знаешь множество великолепных песен. Скажи мне - зачем?.."
Менестрель поглядел на храпящего в углу гнома, который пару часов назад созерцал канделябр, и улыбнувшись ответил: "Тарал так соскучился по трактирной драке... Как я мог отказать?"
Внезапно, будто услышав какой-то сигнал, менестрель ударил по струнам лютни, и затем, умудряясь извлекать из этого лиричного инструмента звуки какого-то марша, хорошо поставленным голосом запел:
Ой, вы хрюшки, мои хрюшки,
Не бродите по лесу,
Дикий волк вас забодает,
Еще врежет по носу!
Один из стражников поперхнулся пивом. Двое его товарищей стали бешено колотить его по спине, не сводя ошалевшего взгляда с менестреля. Шушукающаяся парочка разом повернула головы в сторону эльфа, недоуменно уставившись на него. Одинокий гном громко отхлебнул из своей кружки. Компания в углу наконец-то проявила интерес к окружающему. А эльф тем временем продолжал:
Если б было у меня
Десять пинт большого эля,
Я бы верного коня
Продал в ту ж неделю.
Из веселой компании в менестреля полетел гнилой помидор, но тот, изящно уклонившись, красивым кувырком переместился к ближнему пустому столику, и, вновь ударив по струнам затянул было: "Вот еще один куплет". Но тут один из гномов, вскочив на ноги, заорал: "Да он издевается!" - и зашвырнул в эльфа кружку с пивом. К несчастью, принятое внутрь содержимое предыдущих кружек дало о себе знать, и снаряд, расплескивая на лету пиво, устремился в одного из стражников. Только чудом не попав тому в лоб, кружка все же угодила ему в плечо и залила остатками пива пол-лица. Стражник не растерялся и швырнул в обидчика тарелку из-под съеденного жаркого. Меткость кадрового служащего заметно превосходила таковую простого гнома-любителя, и тарелка попала тому точно в грудь, однако кости с тарелки, разлетевшись, угодили в друзей поверженного гнома, и те, позабыв об эльфе, повскакивали со своих мест и бросились мстить за себя и своего товарища. Двое в капюшонах бросили на свой стол пару монет и поспешили выскользнуть из трактира, прочие же посетители кинулись в гущу событий - кто разнимать дерущихся, кто помочь стражникам, а кто просто кулаками помахать. Через несколько минут количество противоборствующих сторон практически сравнялось с количеством участвовавших в потасовке, половина стульев была уже сломана, столы держались, но свечи с канделябрами были раскиданы по углам, а трактирщик тихонько сидел под стойкой, вполголоса причитая об убытках. Куда делся менестрель, никто не заметил.
Тем же вечером трактирщик Патрик жалобным голосом вопрошал в комнате наверху: "Сильден, ты же прекрасный менестрель, знаешь множество великолепных песен. Скажи мне - зачем?.."
Менестрель поглядел на храпящего в углу гнома, который пару часов назад созерцал канделябр, и улыбнувшись ответил: "Тарал так соскучился по трактирной драке... Как я мог отказать?"